Литературная и личная судьба Афанасия Афанасьевича Фета (1820–1892) – одного из самых «светлых» русских поэтов, певца природы, любви, многие стихотворения которого с необыкновенной силой передают непосредственную радость бытия, сложилась непросто и подчас принимала трагический характер.

       Любовная лирика Фета наполнена не только чувством надежды и упования. Она также глубоко трагична. Чувство любви очень противоречиво, это не только радость, но и муки, страдания. В стихах часто встречаются такие сочетания, как радость – страдание, «блаженство страданий», «сладость тайных мук». Результатом этого страдания явился гений Фета – он был допущен в высокую сферу поэзии, все его описание любимых переживаний и ощущение трагизма любви так сильно действует на читателя потому, что Фет сам пережил их, а его творческий гений облек эти переживания в стихотворную форму.

       Создание прекрасных стихов о любви объясняется не только божеским даром и особым талантом поэта. В случае с Фетом оно имеет и реальную автобиографическую подоплеку.

       Памяти трагической юношеской любви девушке по имени – Мария Лазич – посвящены шедевры любовной лирики Фета – «В долгие ночи» (1851), «Неотразимый образ» (1856), «В благословенный день» (1857), «Старые письма» (1859), «В тиши и мраке таинственной ночи» (1864), «Alter ego» (1878), «Ты отстрадала, я еще страдаю» (1878), «Страницы милые опять персты раскрыли» (1884), «Солнца луч промеж лип» (1885), «Долго снились мне вопли рыданий твоих» (1886), «Нет, я не изменил./ До старости глубокой...» (1887). Вечность, неизменность, постоянство любви к ней поэта, его живое восприятие давно ушедшего человека выступают в этих стихотворениях как форма преодоления времени и смерти, разделяющих людей.

       Любимая для Фета – нравственный судия и идеал. Она имеет большую власть над поэтом на протяжении всей его жизни, хотя уже в 1850 году, вскоре после смерти Лазич, Фет пишет: «Идеальный мир мой разрушен давно».

       Влияние любимой женщины на поэта чувствуется и в стихотворении «Долго снились мне вопли рыданий твоих». Действительно, для поэта образ любимой женщины на протяжении всей жизни являлся не только прекрасным и давно ушедшим идеалом другого мира, но и нравственным судьей его земной жизни.

       Вместе с тем, философия его творчества оптимистична, несмотря на некоторые мотивы грусти и печали. Его поэзия жизнерадостна, легка и гармонична. За внешней простотой открываются неповторимость и естественная красота, которые составляют основную прелесть его творений – любовь и гармонию.

       Красота природы и женская любовь – вот и вся тематика Афанасия Фета. Фет не считал, что поэзия должна исправлять пороки, обличать несправедливость, касаться социальных и политических вопросов. По его мнению, поэзия не связана с сиюминутными повседневными заботами, и её назначение – будить в человеке чувство прекрасного, заставлять трепетать сердца, делать человека лучше, чище, нравственней. Но какой огромной мощи достигает Фет в этих узких пределах. Вот стихотворение 1883 года:

Только в мире и есть, что тенистый 
Дремлющих кленов шатер. 
Только в мире и есть, что лучистый 
Детски задумчивый взор. 
Только в мире и есть, что душистый 
Милой головки убор. 
Только в мире и есть этот чистый 
Влево бегущий пробор.

       Страсть к красоте женской красоте, в частности к красоте волос не раз проявляется в фетовских стихах: «люблю на локон твой засматриваться длинный», «кудрей руно златое», «тяжким узлом набежавшие косы», «прядь пушистая волос» и «косы лентой с обеих сторон». Хотя эти описания и носят несколько общий характер, тем не менее создается довольно четкий образ прекрасной девушки. Чуть по-другому Фет описывает ее глаза. То это «лучистый взор», то «недвижные очи, безумные очи» (аналогично стихотворению Тютчева «Я очи знал, о эти очи»). «Твой взор открытой и бесстрашней», – пишет Фет, и в этом же стихотворении он говорит о «тонких линиях идеала».

       В стихотворении «Шёпот, робкое дыханье…» природное время совпадает с «психологическим», переданным с помощью существительных и прилагательных: «шёпот» и «робкое дыханье». По своему смыслу слова близки и рисуют картину начала любовного свидания. Стихотворение повествует о том, как ночь сменяется рассветом и в отношениях между влюбленными после объяснения наступает ясность. Действие развивается параллельно между людьми и в природе.

       Такой же порыв страсти чувствуется и в стихотворении «Сияла ночь, луной был полон сад...», посвященном Татьяне Берс. Напряжение подчеркивается рефреном: «Тебя любить, обнять и плакать над тобой». В этом стихотворении тихая картина ночного сада сменяется и контрастирует с бурей в душе поэта: «Рояль был весь раскрыт и струны в нем дрожали, как и сердца у нас за песнею твоей».

       В жадном стремлении Фета «дополнить» словесную речь другими языками сказались критика им разума и рационалистического начала сознания, с одной стороны, и любовь к физической природной жизни человека, ко всем ее появлениям – с другой.

Я давно хочу с тобой 
Говорить пахучей рифмой. 
Каждый цвет уже намек, — 
Ты поймешь мои признанья; 
Может быть, что весь пучок 
Нам откроет путь свиданья.

       Стихотворение «Это утро, радость эта…» посвящено утру и весне. Переживания человека сконцентрированы в финале как итог поэтического высказывания, в котором «весна» не только пробуждение природы, но и апофеоз радости и любви.

       В последний период своей деятельности Фет создает новый цикл стихов о любви, в которых он, тяжело болевший старец, бросает вызов трагизму жизни и самой природе, обрекающей человека на смерть.

       Отрицая власть над собою времени, он утверждает вместе с тем, что условием безграничной внутренней свободы является единство души и тела и их горение в творчестве, мысли и любви. Его «языческая», по выражению Н. Страхова, любовь к жизни не могла быть преодолена умозрением, и сильнейшим средством борьбы за счастье и жизнь на склоне лет поэта становится его любовная лирика. Удивительны поздние стихи Фета, 80-90-х годов. Дряхлый старик в жизни, в поэзии он превращается в горячего юношу, все мысли которого об одном – о любви, о буйстве жизни, о трепете молодости («Нет, я не изменил», «Моего тот безумства желал», «Люби меня! Как только твой покорный», «Еще люблю, еще томлюсь»).

       Как-то его спросили, как может он в его годы так по-юношески писать о любви? Он ответил: по памяти…

       Несмотря на то, что современники Фета считали его «второстепенным» поэтом, не воспринимая его творчество и считая его поэзию не отвечающей духу времени, стихотворения этого великого поэта, дойдя до нашего времени, не потеряли актуальности и своего значения в русской литературе.