Листая не систематизированные пока страницы биографии сада «Аркадия»,
можно найти любопытные, и даже курьезные случаи. Однажды чуть было не
произошел пожар от запуска шара, разбрызгивающего искры бенгальского
огня.
… Как
всегда, вечером в саду было много гуляющих. В театре шла опера
«Кармен». В антракте перед третьим действием для развлечения
театралов и всей гуляющей публики запустили бумажный шар с бенгальскими огнями.
Шар поднялся достаточно высоко. И вдруг зрители увидели лезущего на крышу
театра сына хозяина. Оказалось, что из окна мальчик увидел, как шар с огнем
зацепился за край крыши. Испуганные зрители стали выходить на галереи, но на
крышу уже лезли пожарные. Горевшие остатки шара быстро сбросили на землю. Все
успокоились. В театре после дополнительного сигнала продолжалась опера. Об этом
маленьком инциденте сразу же узнал весь город. На другой день члены общества
велосипедистов, соревновавшиеся на ипподроме, примыкавшем к северному забору
сада, с любопытством рассматривали необычное пятно на крыше театра. А это была
всего-навсего неокрашенная часть
настила.
С тех пор
опытов с запуском шаров в «Аркадии» больше не проводили, дабы не подвергать
опасности деревянного красавца.
Всю научную работу, я пыталась найти официальные документы,
касающиеся причин и результатов пожара. На мой взгляд, злой рок
пожара с самого начала преследовал это благословенное место, своеобразное для
астраханских любителей отдыха и развлечений. Если первоначально построенный
парковый комплекс пожар поглотил практически в одночасье, то ко второму огонь
подбирался медленно, словно крадучись, в течение десятков лет. И если первый
случай был лишь несчастливой случайностью, то пожар, произошедший 13 ноября
1976 года, был, на мой взгляд, логической закономерностью. Ведь при таком
отношении к зданию, при эксплуатации его в качестве склада, при доступности его
для детей и любителей выпить и закусить, это было практически неизбежно.
Навсегда останется за семью печатями, кто именно бросил на пол зажженную спичку
(и спичку ли?), но одно ясно – своим бездействием по отношению к этому
памятнику истории и культуры власть совершила групповое преступление, по всем
признакам попадающее под ст. 293 УК РФ, именуемую «Халатность» (в этой статье
говорится о халатности, то есть неисполнение или ненадлежащее исполнение
должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или
небрежного отношения к службе, если это повлекло существенное нарушение прав и
законных интересов граждан или организаций, либо охраняемых законом интересов
общества или государства, - наказывается штрафом в размере от 100 до 200
минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или одного
дохода осужденного за период от 1 до 2-х месяцев, либо обязательными работами
на срок от ста двадцати до ста восьмидесяти часов, либо исправительными
работами на срок от 6 месяцев до 1 года, либо арестом на срок до 3-х
месяцев).
То же
деяние, повлекшее по неосторожности смерть человека или иные тяжкие
последствия, - наказывается лишением свободы до 5 лет.
После случившегося
начальника управления культуры облисполкома сняли с работы. Как говорится,
нашли крайнего и успокоились. А ведь обвинять в этом отдельного человека, хоть
и ответственного за театр, в высшей степени несправедливо. Общеизвестно, что
культура у нас долгое время финансировалась по остаточному принципу, а
оставалось всегда почему-то очень мало. Театр отдали на заклание времени. Он
стоял и разрушался, рассыхался, скрипел, стонал, но все же стоял, дожидаясь
своего смертного часа. И он пришел 13 ноября 1976 года. Агония была долгой и
мучительной. Башни, словно не желая смириться со своей страшной участью, долго
не склоняли головы, но безжалостная стихия вскоре поглотила и их…
Говорят, терзаемое огнем дерево хрустело так, как хрустят кости у старого
человека, только в сотни раз громче. То, что вы видите сейчас на снимке,
ставшем за эти годы классикой жанра, относится, по свидетельству тех, кто лично
наблюдал за трагедией в городском парке, к середине пожара. По всем земным
законам башня, запечатленная на переднем плане, давно должна была рухнуть,
обдав округу искрами чудовищного салюта, однако время шло, а башня стояла,
постанывая, покряхтывая, словно жалуясь людям на свою ужасную судьбу.
Это увлекало
и возбуждало толпу. Кто-то даже пари заключил на то, простоит ли башня еще с
час или все-таки рухнет.
Выиграл,
как ни странно, оптимист…